у кого что готово, прошу. это то самое место. Да, и, так как это общее творчество, не забывайте критиковать других как себя.

Милый Милый Дом.

Кажется, шел дождь. Хотя, может, никакого дождя и не было, просто было грустно и хотелось плакать. Кирил чувствовал явное сожаление. Как будто он должен был сообщить очень плохую весть людям, которые были ему очень дороги. Но какую? Что-то знакомое крутилось в мыслях, но он никак не мог вспомнить. Что происходит? Что это за джунгли? Кто эти люди? Откуда у Кирилла две охуенные сиськи?
- Пять – об одном. Единство. Время не помеха. Кто умеет ждать, дождется.
- Чего ты там бормочешь?- спросила сонная Лиля, обнимая Кирю.
Вам когда-нибудь приходилось резко просыпаться? Так вот это - совсем другое. Четверо человек, джунгли, сиськи, падающая вода – все плавно превратилось в знакомую комнату, в которой Кирил просыпался уже второй год. Ничего не изменилось. Даже стул с наброшенными на него шмотками, кажется, стоял на одном и том же месте все это время. Кирил не мог никак прийти в себя. Только что с большими сиськами в джунглях под дождем он чувствовал себя уютней, чем здесь: в своей теплой, мягкой постели, возле той, которая его любит, в комнате на двенадцать квадратов.
- Что ты сказала?- довольно таки бодрым голосом спросил он у полуголой девушки.
- Ты несешь какую-то тарабарщину,- нехотя, но нежно ответила красавица,- какой-то другой язык.
- Не может быть. У меня даже с родным плохо. Какой из меня лингвист.
- Давай утром. Еще три часа…….поспим….и поговорим,- не открывая глаз, сказала Лиля.
Кирил был слишком потрясен, что бы спать. Как будто он впервые в жизни оказался дома, но остаться там не мог, потому что он здесь. «Интересно, где я был. Это не похоже на сон». Но физиология брала верх, и наш герой вырубился на мысли о падающей воде.
Странный сон приснился Кире за эти четыре часа. Его кладут и заколачивают в гроб. Вроде бы все правильно, но что-то не так, и когда он слышит звук падающей сверху земли, он понимает, что положили его совсем не в его яму. Он пытается сказать об этом: кричит, стучит по крышке, извергает проклятия на Господа нашего. Но все бесполезно, никто его не слышит, он же труп.
Проснувшись, утро было чудным.
Завтракал Кирил один, так как Лиля проспала, и ей пришлось быстро свалить на работу. Грейпфрут с сахаром, детский завтрак несквик с молоком и свежесвареый кофе – завтрак настоящего героя. Пока он завтракал, работал телек, на канале Discovery. Киря находился на кухне и не видел, что там показывают, но он все слышал. Пока Кирил ел грейпфрут, шла реклама исследования необычных говорящих камней. Когда он включил кофеварку и начал приготовление детского завтрака, послышалось что-то о парниковом эфекте и глобальном похолодание. Такие насущные проблемы как конец света мало интересовали нашего героя. Он верил во вселенский магнит, а на остальное ему было похуй. Он даже не знал, сколько деревьев гибнет из-за того, что он не сдает макулатуру. Однако пока Кирил ел несквик, он услышал нечто заставившее его перестать хрустеть и получать от этого удовольствие. Кажется, речь шла о Средней Америке, какой-то культуролог рассказывал о старых индейских легендах. В этом было что-то знакомое.
-Курандеро – что-то средние между прорицателями и целителями. Во время церемонии они используют божественное растение Теонанакатль и, после, входят….,- Кирил больше не слышал культуролога. Дело в том, что допотопная кофеварка самым неординарным образом дала знать, что кофе готов. После того, как Киря выключил старинную технику, он поспешил к телевизору. К сожалению, реклама кончилась, и на  Discovery продолжалось повествование о загадочных пещерах Средней Азии.
Работал Кирил на один столичный журнал. Вот уже третий год он писал, а его читали. Не то чтобы он хорошо писал. В его статьях не было импровизации, собственных ощущений, да и написаны они были не сильно красочно и оригинально. Все свои статьи Кирил штамповал по давно придуманному плану. Заинтересовать, рассказать, подлить соплей с сахаром и сделать оптимистический вывод. Его статьи никто никогда не перечитывал дважды. Не то чтобы ему это нравилось, но так хотела редакция. «No pay, no game»,- повторял главный редактор и просил переделать, когда Кирил приносил что-то определенно новое, ранее не встречавшееся в журналистике. Киря, правда, никогда не понимал, что именно редактор имеет в виду, а тот, скорее всего, ничего в виду и не имел. Возможно, он даже не знал, что это значит. Наверное, он когда-то в детстве услышал эти слова, и они запали ему в душу.
- Киря, зайди к Дмитрию Олеговичу,- раздался звонкий женский голос, как только Кирил перешагнул порог редакции. Катя. Катя была секретаршей главного редактора. Пока Киря шел к кабинету шефа, он в который раз думал, откуда Катя так быстро узнает, что это именно он пришел. Со своего рабочего места она просто не может видеть вход в редакцию. «Наверное, секретарша – это ее призвание,- думал Кирил,- и у нее просто есть професиональный нюх. Везет же людям, нашли свое призвание»,- так он дошел до «Большого Боса». Такое прозвище Киря дал шефу потому, что тот считал себя человеком большим и влиятельным, хотя, по сути, был мудаком.
- Хотели видеть, Дмитрий Олегович?
- Да. Хотел. А теперь не хочу. Убирайся, ты уволен.
- ?......
- ха-ха-ха. Шучу, расслабься. Нет, ты не уволен. Даже напротив, можно сказать, повышен.
- Здорово.
- Ну, вот и я о том же. Ты на две недели отправляешься в заграничную  командировку. Вот возьми деньги. Я забронировал тебе билет, вылетаешь сегодня.
- Что? Сегодня? Я не могу. Послезавтра у нас два года с Лилей.
- Два года, а вы еще не расписаны? Ох, уж эта молодежь. Ничего, переживет. Тебе эта поездка пойдет на пользу: сменишь обстановку, погреешься на солнышке (когда еще ты сможешь позагорать в марте), узнаешь о культуре Средней Америки и напишешь ре…
- Как вы сказали? Средняя Америка? А о чем репортаж?
- Найдено захоронение какой-то древней секты, о них даже местные легенду сложили….. короче, я не вникал в подробности. На месте разберешься. Самолет до Гватемала сегодня в три. В Гватемале тебя встретит Хуан  Бездумнов.
- Бездумнов? Откуда у него руская фамилия?
- Его отец был руским журналистом. Мой хороший друг Славик. Теперь то он уже помер, но лет двадцать назад пришел ко мне с маленьким индейцем, сказал, что это его сын, что, мол, его мать умерла… ну и так далее. После смерти отца, Хуан уехал обратно в Америку и заделался там экспедитором. По старой памяти мы с ним созваниваемся, а то бы ты сам искал себе рускоговорящего проводника. ха-ха. Хуан введет тебя в курс дела, а теперь вали от сюда. И запомни no pay, no game.
Последнюю свою фразу редактор сказал необычайно серьезно. Киря еле подавил смешок, но старый все-таки заметил.
При выходе из редакции, Кирил увидел черную кошку. Эта сцена посадила его на измену. Он не был суеверным, да и кошек он не боялся, иногда даже они ему нравились, но когда Кирил видел черную кошку или кота, он чувствовал какую-то смертельную опасность. Этот страх был всегда, сколько он себя помнил. Однажды Кирил был на приеме у психолога. Это был первый и последний раз, когда он слушал эту херню. Дядя в очках и с приотпущенной бородой два часа расспрашивал его о его детских травмах и взаимоотношениях с матерью, а после сделал вывод, что когда он был очень маленький и потому не помнит, в его кроватку запрыгнула черная кошка или кот, перепугав его тем самым до усрачки. В завершении сеанса доктор предложил походить к нему месяцев шесть и потом, может быть, страх рассосется сам собой. «В пизду. Это совершенно не по адресу»,- заметил на такое предложение Киря.
Кирил судорожно собирался. Он боялся не успеть на самолет. Вообще, он не любил путешествовать, ибо с детства боялся не успеть на свой транспорт. Да и вообще куда-нибудь опаздывать было не в его правилах. Такое стремление успевать родители определили как необходимое, для человека целеустремленного. Но Кирилу было плевать. Он сам никогда не понимал, зачем он бежит за уезжающей электричкой в метро. Ему это казалось необходимым.
Самолет уже долго летел, а поесть так и не приносили. Кирил хотел подумать над репортажем и вспомнить, что он знал про Америку со школы, но думать просто не хотелось. Так что он включил плеер и отключил сознание. Странные вещи произошли с Кирилом. Только что расслабленный с закрытыми глазами он сидел на своем месте в самолете и слушал ритуальные барабаны, как вдруг он оказался в джунглях. Он почувствовал себя большим и сильным, а, посмотрев на свои руки, вспомнил, что он темнокожий. Он стоял рядом с каменной круглой платформой прямо посреди джунглей. Платформа бала метров десять в диаметре и метр в высоту. При этом круг был идеально ровным. Его переполняли чувства. Немного сосредоточившись, Кирил понял,  что это была печаль. Он опоздал, разминулся с дорогими ему людьми, и теперь не скоро их увидит. Открыв глаза, Кирил по-прежнему сидел на своем месте в самолете. Он почему-то вспомнил Лилю, как ему было хорошо с ней, как она расстроилась, узнав про его командировку за два дня до их годовщины. На секунду ему показалось, что он ее уже никогда не увидит. Кирилу стало грустно, но он не предал этому значение и, когда принесли ужин, грусти как не бывало.
Ужин был плотный, а лететь оставалось еще шесть часов, поэтому Киря решил поспать. Сон – одно из самых интересных состояния разума. Особое любопытство вызывает состояние, когда ты еще не спишь, но свои мысли уже не контролируешь. Они произвольно носятся со скоростью, с какой обычно носятся мысли, и все, что тебе остается – это цепляться за эти непонятные образы. Но рано или поздно порыв их будет настолько велик, что твоей цепкости не хвати, и образы унесут тебя в водоворот неизвестностей, бездну нелогичного. К сожалению, наше сознание отключается иногда настолько сильно, что мы просто не помним, что было или, может быть, будет. Перед тем как заснуть, Кирил отчетливо видел каменную платформу в джунглях, но потом началась неразбериха. Он вдруг почувствовал себя большим негром. Но вот откуда взялись упругие женские груди? Затем его отнесло назад. Он все еще видел платформу в конце тропинки по правую руку. А по левую, Кирил заметил лестничную площадку его квартиры. Возле двери стояла совершенно голая Лиля и терлась своим прелестями о стены. Кирил уже хотел подойти к Лиле и обнять ее, как вдруг он вспомнил, что теперь он - это не он. Он теперь огромный негр с двумя женскими сиськами. Конечно же, Лиле он такой не нужен. Печаль и одиночество. Но Кирил вовремя вспомнил о тропинке в джунглях. Ну конечно. Там ему самое место. Он повернулся и увидел непонятный манящий свет исходящий от платформы. Он двигался к ней. Позади Кирил слышал Лилю: -Кирил, не уходи, я тебя прощаю. Кирил, не уходи, прошу, я без тебя не могу. Кирил, не уходи, я... я тебя люблю,- но Кирил продолжал идти к манящему свету, не смотря ни на что.- Кирил. Кирил...
- Кирил…Кирил, проснитесь…. Простите, что бужу вас, но не могли бы вы меня выпустить?
- А? Да… да, конечно. Долго нам еще лететь?
- Недавно объявили, что лететь осталось меньше часа,- объяснил гражданин в шляпе, протискивающийся к проходу.
Во Флорес самолет приземлился около трех часов дня. Стюардесса объявила, что местная температура 32 градуса С, и, что в ближайшее время дождей не ожидается. Хотя, это и так было видно в илюминатор. В аэропорту Кирил увидел здоровенного индейца, держащего табличку с его именем. На индейце были надеты шорты и футболка фирмы nike, большие темные очки, и что-то по типу банданы  бежевого цвета.
- Хуан?
- О-о-о, господин журналист, здравствуйте. Я ваш гид и информатор. Недавно мне звонил Дмитрий Олегович. Вы должны взять интервью у др. Джона Лайвена, археолога и организатора этой экспедиции.
- Отлично. Спасибо Хуан. Но, может быть, я могу где-нибудь переодеться.
- Да, сеньор. Недалеко живет мой друг. Переодеться и перекусить мы сможем у него.
- Вы тоже хотите переодеться? А что не так? Я как раз собирался переодеться в шорты.
- В джунгли, сеньор? Нееет. В джунгли так не одеваются.
- Мы сегодня поедем в джунгли, Хуан?
- Да, сеньор…
- Кончай называть меня сеньор, господин или еще как-то так. Ладно. Я Кирил, ну или, если хочешь, Киря. Мы же с тобой одного возраста. Все нормально.
- Ладно, Кирил.  Да, сегодня. С утра экспедиция возвращается в джунгли. Нам надо ехать с ними, иначе мы никогда не найдем того места.
Отлично пообедав жареной на вертеле птицей, местными салатами, фруктовым десертом и запив все это белым вином,  будущие друзья приготовились к выезду. Они могли бы отправиться на машине, но Кирил предпочел поездку верхом, имея в виду, что Хуан за это время введет его в курс дела. Хуан не скрывал своей радости от такого предложения. Они взяли сменный комплект одежды, пару бутылок первоклассного ромпопо, местного ромового напитка, без которого, как считал Хуан, не обходится ни одно великое путешествие, сомбреро, немного табаку и отправились на север к городу Тикаль. Кирил предложил запастись пятилитровкой ледяной воды, но Хуан разъяснил ему, что подобные фокусы в джунглях кончаются плачевно. Вместо этого компаньоны взяли термос с горячим чаем моте и пару термосов с отличным кофе.
- Это замечательно, что ты выбрал прогулку на лошадях, Кирил.
- Да, у меня к тебе есть несколько вопросов, относительно раскопок.
- Это-то конечно, но до раскопок еще далеко. Тебе пригодиться и другая информация
- И о чем?- спросил Кирил после небольшой паузы.
- Это ты должен сказать, о чем тебе нужна информация.
- Ха. Ладно. Почему ты говоришь без акцента?
-  Это интересная история. Видишь ли, моим отцом был руский журналист. Моя мать была сиротой, и когда она умирала, она написала письмо, в котором говорилось, кто мой отец и как с ним связаться….
- А почему она просто не рассказала знакомым о твоем происхождении еще при жизни?
- Понимаешь, здешние индейцы неблагосклонны к  асимиляциям. Тогда шла гражданская война, и все думали, что мой отец погиб. Они лояльно относились к нам. Здесь уважают погибших. Так вот, детский дом через советское представительство связался с моим отцом, и тот забрал меня. Мне было пять лет, когда умерла мать, я плохо ее помню. Когда мне было пятнадцать, умер мой отец. Я решил перебраться сюда. Помню, Дмитрий Олегович тогда помог мне с оформлением и продажей наследства. Здесь я купил себе домик и пошел учиться. После того, как я за пять лет узнал все, что было нужно, я открыл свое экскурсоводческое бюро. И вот я здесь, с тобой. Знаешь, не смотря на то, что я вылитый индеец майя, в душе я руский. Я часто играю на балалайке, читаю Антона Павловича, Федора Михайловича, Льва Николаевича, Александра Сергеевича.  Иногда я представляю себя где-то на юге Сибири, ближе к горам, как я стою по колено в снегу, а солнечный свет заполняет пространство вокруг меня. Мороз и солнце. Этот таинственный ледяной блеск. Русская баня. Красота.
- А почему, тогда,  ты здесь?
- Не знаю, наверное, потому же, почему и ты.
Кирила заинтересовало действо, свидетелями которого они стали, и они остановились. На озере, прямо на воде было что-то посажено. И таких участков было очень много. Прямо «плавучие огороды». Хуан рассказал, что так называемые «плавучие огороды» - это чинампы. На отмели накладываются слоями ил и разные виды почв. По краям садятся какие-нибудь кустарники с мощной коренной системой. Так слои не размывает водой. Хуан сказал, что так делали уже тысячи лет, что один такой огород можно использовать столетиями. Друзья попили чаю, кофе и ромпопо и отправились дальше. Горячие напитки удивительно сбили жажду. Ромпопо действительно был чудесен. Ромовый коктейль с яйцом  и молоком имел такой восхитительный вкус, что Кирилу думалось, что он может выпить всю бутылку за один присест. Хуан вовремя остановил спутника предупредив, что эта вещь сильно бьет по мозгам, особенно по такой жаре. Далее компаньоны зашли в джунгли, где Хуан предполагал срезать.
- Скажи Хуан, а какая религия у местных индейцев?
- В основном католицизм, но есть и протестантская религия, религия мормонов и прочие. Но это не важно, потому что не суть, какая религия у этих индейцев. Они все равно будут верить в то, во что они верят уже несколько тысячелетий.
- Во что же?
- Трудно объяснить. Наверное, это можно только понять и только самому. В этом деле нужно просто пообщаться с нужными людьми.
- Понятно. Послушай, я… что-то слышал о…. курандеро, кажется. Ты не мог бы мне рассказать?
- О-о-о, я рад, что ты спросил, Кирил. Это как раз те нужные люди, о которых я говорил. В Пантанте, деревне западнее Тикаля, в которую мы едем, я знаю одну женщину, Марию Севилу, она курандеро. Я могу устроить вам встречу.
- Это было бы здорово.
В джунглях Кирил увидел птицу явно отличающеюся от, встречаемых ранее попугаев. Это была небольшая птица с изумрудно-зелеными крыльями и таким же хвостом, грудка у нее была ярко малиновая, а на голове – золотистый хохолок.  Хуан был впечатлен не меньше Кирила и пояснил, что это очень редкая птица кесаль, встретить которую – большое счастье. Он так же добавил, что понятия не имеет, как горная птица оказалась здесь, в равнинных джунглях.
Затем джунгли кончились, и друзья выехали прямо к национальному парку.  Впереди возвышался  когда-то великий город Тикаль. Проехав немного на восток, компаньоны вошли через южный вход. На входе человек в какой-то униформе остановил друзей, желая, чтобы они оставили лошадей на входе. Но Хуан что-то ему сказал, и тот их пропустил. Кирил хотел спросить, что именно он сказал, но величественная архитектура его отвлекла. Эти постройки пугали до смерти и в то же время завораживали и вызывали живой интерес. Хуан сказал, что на нормальный осмотр уйдет не меньше недели, и что они просто пройдут по центру мимо шести храмов, чтобы Кирил почувствовал атмосферу того времени. 
Проехав первый, второй, пятый и третий храмы Кирил почувствовал странную тревогу. Ему очень понравился дворец по левую сторону. Впереди показался самый большой четвертый храм. Этот гигантский жертвенник вызвал у Кирила самые противоречивые чувства. Ему хотелось плакать, кричать и, одновременно, ему было страшно. Чем ближе они подъезжали, тем отчетливей Кирил слышал шум у себя в голове. Подъехав почти вплотную, казалось, что храм навис над ними кровавым каменным колоссом.  Теперь Кирил мог различить отдельные части того шума. Это были крики, какие-то масовые выкрики, барабаны, непонятное бормотание и неугомонный топот. Все это казалось невыносимым, но вскоре герои покинули национальный парк и отправились на запад.
- Знаешь Хуан, Я очень странно себя почувствовал, проезжая через парк.
- Да? И как же?
- Я слышал довольно таки странные вещи.
- О-о-о, не переживайте, Кирил. Это здесь частое явление. Тикаль переводится как место, где слышишь духов.
- Хуан... Ты говорил, что нам обязательно надо отправиться к захоронению вместе с экспедицией, иначе мы ее не найдем. Почему? Ты, кажется, знаешь в Гватемель все тропы.
- Это верно, Кирил. Я знаю. Знаю все тропы на юге, на юго-западе, юго-востоке, возле побережья Карибского моря, на границе с Белиз. Но я ни разу не ходил сюда, на северо-запад страны. Еще западнее Пантаны течет река Тахунес, за которой очень опасные джунгли. Если потом пойти на юго-запад можно попасть в Сан-Мигель, но захоронения расположены на северо-западе. Были случаи, когда туристы, да и местные уходили в джунгли и не возвращались. Это было давно и никаких поисков не было. Местные боятся туда идти, а без проводников там и самому можно заблудиться.
- А чего боятся местные?
- Экскурсоводы говорили, что те, кто не вернулись - потерялись, попали в трясину, их покусали ядовитые змеи или пауки или еще чего. Они до сих пор рассказывают эту историю туристам, чтобы те не уходили далеко от групы. Если человека нет больше недели, значит, он мертв. Местные считают, что это все из-за давно исчезнувшего племени Живой Смерти. 
- Ну и название. Они что же, смерти поклонялись?
- Нууу… можно сказать и так, если слово поклонялись уместно в данном случае. Где-то в середине девятого  века, когда на троне тогда еще города Яшмутуль (теперь Тикаль) был Хун-Неналь-Кавиль,  пять личностей разошлись во мнениях с тамошними жрецами. Жрецы утверждали, что чтобы ублажить богов, нужны человеческие жертвы. А пять смельчаков считали, что не богов люди ублажают, а свою кровавую сущность и, если они не остановятся, то земля напитается кровью и напустит на людей гнев свой. Затем эти пятеро и около сотни их единомышленников покинули город. Они пошли на северо-запад и обосновались в джунглях. Далее, к концу девятого века на город напали непонятные болезни. Жрецы говорили, что боги требуют больше крови, но за несколько лет население города уменьшилось в десять раз. В общем, к началу десятого века Тикаль был полностью покинут, а племя Живой Смерти просуществовало вплоть до конца пятнадцатого столетия. Они жили в джунглях и всячески помогали близлежащим деревням. Кто знает, может быть как раз оттуда и пошли первые курандеро.  К концу пятнадцатого века те пятеро заявили, что настанут ужасные времена и , что они уходят, но когда-нибудь они обязательно вернуться. Их последователи совершили масовые самоубийства. К их захоронениям мы и направляемся.
- А захоронения пятерых курандер? Они еще не найдены?
- ха-ха-ха. Нет, Кирил. И вряд ли будут найдены. Дело в том, что многие считают их бессмертными. Я, наверное, один из таких.
-  Бессмертные поклоняются Смерти. Поэтому они так назывались?
- Нет, или не совсем. Это племя считало, что человек при жизни должен готовиться к смерти и, что нельзя приводить смерть к тем, кто еще не готов. Благодаря определенным методикам  они могли при жизни ощутить переживания умирания без каких-либо физических последствий. Таким образом они готовились к своей смерти. Отсюда Живая Смерть.
Джунгли не кончались. Кирил остановился и сошел с тропинки. Но пока он облегчался, услышал шум в джунглях. Кирил всматривался в джунгли даже после того, как закончил ссать. Все глубже. Красиво. Сколько секретов скрывает эта непроходимая природа. Кирил разглядел чьи-то глаза. Два светло-зеленых кошачьих глаза. Он думал, что это конец….. но это было только начало. Ему показалось. По дороге в деревню Кирил поинтересовался, водятся ли здесь ягуары. На что получил ответ, что ягуаров осталось несколько десятков и, что все они живут в заповедниках. До деревни вела небольшая тропинка, поэтому добраться туда можно было только на лошадях или пешком. Правда, у жителей деревни имелась пара мотоциклов в совместной собственности. Иногда кто-то выезжал за сахаром, спичками, свечками и прочей необходимой херней.  На територии деревни выделили немного места для членов экспедиции. В экспедицию входило человек десять. Местные были не очень дружелюбны. Вся эта затея с раскопками им не очень нравилась, но вождю неплохо заплатили, поэтому жители вели себя сносно. До деревни друзья добрались часам к десяти, когда уже смеркалось. Не сильно напрягаясь, Хуан выяснил, как выглядит и где сейчас мр. Лайвен. Глава экспедиции как раз закончил разговаривать с главой деревни (вождем его называли по старинке). Мр. Лайвен хотел через вождя нанять пару местных в качестве проводников, но тот предложил не  злоупотреблять гостеприимством. На выходе археолог встретил Хуана и Кирилла.
- Добрый вечер, сер. Меня зовут Кирил и я журналист. Не могли бы вы ответить на пару вопросов,- сказал Кирил, но тут же подумал, что Джон Лайвен вряд ли говорит по руски, что ставило Кирила в затруднительное положение.
- Good evening, sir. My name is Huan and this is Kiril. He is a journalist, and he is asking you to answer some question, - явно прочувствовав всю деликатность положения, среагировал Хуан.
- Oh yes. I’m glad that press is interesting in our expedition. I’ll answer your entire question with pleasure, - явно повеселел мр. Лайвен.
-  Он говорит, что рад и, что ответит на любые твои вопросы,- перевел Хуан. (далее я упущу моменты сказал-перевел, и разговор пойдет в обычном диалоге)
- Мр. Лайвен…
- Прошу, зовите меня Джон.
- Ладно. Джон, как долго вы занимаетесь историей этого захоронения?
- Нууу, где-то около года. Я занимался изучением архитектуры Тикаля и натолкнулся на неизвестную ранее надпись. Мы с моим другом др. Папилем (dr. Papil) перевели ее. Дословно она звучала так : « Пятеро об одном. Живая смерть. Теперь здесь слышны призраки». Мы установили, что это самая свежая надпись из ранее обнаруженных. Она приходиться на правление Хасав-Чан-Кавиль-второго, где-то в конце девятого века. Мы так же узнали местную легенду о Живой Смерти. Я предполагал, что члены племени, опасаясь гнева жрецов, ушли как можно дальше от Тикаля. Поэтому мы начали свои поиски на юго-востоке Мексики. Но я ошибался. Мы перешли границу и обнаружили захоронение только неподалеку от этой деревни. Поэтому мы здесь.
- Вот как. Скажите, а какая проходимость джунглей со стороны Мексики?
- Вполне сносная. Мы находили предметы присутствия древних индейцев, да и на юго-востоке Мексики хорошо знают эту легенду. Но при приближении к месту захоронения джунгли сгущаются, просто мистика какая-то.
-Да уж. Джон,……последний вопрос, можно завтра отправиться с вами?
- Разумеется. Для этого ведь вы и приехали.
- Наверно. (осталось без перевода)
- Мы выдвигаемся в восемь. Буду ждать.
- Спасибо, до завтра,- сказал Кирил, выключая свой диктофон.
Хуан отвел Кирила к одному знакомому индейцу, а сам отправился к Марии. Хозяева дружелюбно угощали Кирю горячим шоколадом. Где-то через час Хуан вернулся и, выпив кружку шоколада, забрал Кирила и повел его к курандеро.  Это была привлекательная женщина лет сорока, которая излучала большое количество добродушия.Познакомившись с Кирилом  и немного поговорив, Мария предложила ему отведать божественных грибов. Кирил немного сомневался, но Хуан подбодрил его, сказав, что это как раз то, что ему необходимо. Около тридцати грибов.  В ожидании изменений, Мария использовала небольшой ручной барабан. Кирил почувствовал себя очень уставшим. Он лег на спину и, закрыв глаза, попытался расслабиться. Кирил почувствовал, как ему не хватает воздуха. Воздух казался чем-то мистическим, и Кирил  попробовал дышать глубже. Воздух распространялся в нем как какой-то неизвестный свет. При каждом вдохе свет наполнял его, а при выдохе – опустошал. Это ощущение попеременной полноты и пустоты казалось единственно важным, что происходило теперь,……что происходило всегда. Постепенно убыстрялся темп дыхания, и Кирил даже не заметил, как он растворился в музыке. Не сбивая темп, Кирил постепенно перестал слышать музыку. Она проникала в его разум и соединялась со всем, что он собой представляет. Музыка растворялась в Кириле. Он опять был в джунглях. Стоял на обочине тропинки и ссал. В своей руке он ощущал довольно таки большой инструмент. Но откуда он взялся? Забавно, что этот вопрос терзал его не долго. Кирил вдруг понял, что он – это не он. Он вспомнил, что он француз, и что он ищет золото. Но зачем ему золото? Нет, тут что-то не так. Даже этот француз не до конца понимает, какого хрена он здесь делает. Он богат, но при малейшей возможности отправляется в американские джунгли под предлогом поиска золота. Все дело в этом поганом сне. Теперь он, как француз, не мог чувствовать себя комфортно в своем собственном доме. Может быть, приключенческий зуд? Может, и нет.
Стряхнул, убрал. Но что это там? Два глаза. Два зеленых кошачьих глаза. Не успел француз сообразить, как черный ягуар выпрыгнул из засады и принялся кусать его за лицо. Один, второй, третий, боли больше нет, как нет и джунглей вокруг. Грибы окончательно начали действовать. Мария отложила барабаны и полностью сконцентрировалась на Кириле.
- Скажи, ты веришь в этот ритуал?- спросила курандеро.
- Да,- ответил Кирил. Как он мог не верить, когда это происходило вокруг и внутри него?
- Что ты хочешь понять?
-  Зачем я здесь?
Последняя фраза ударила как отголосок воспоминаний. Кирил постепенно вспоминал: джунгли, казни, умирающих, значение тарабарщины и другое ранее ему не известное. Но чем больше он вспоминал нового, тем больше забывал свою жизнь. Кирил погрузился в состояние беспамятства. Когда он пришел в себя, Мария и Хуан сидели напротив и молча смотрели на него. На вопрос «что произошло?» Кирил так и не получил никакого ответа. Мария дружелюбно пригласила гостей остаться на ночь. А утром перед их уходом дала Кирилу сверток с грибами, сказав, что здесь он найдет гораздо больше, чем ожидал. Что вместо своего призвания, в этой экспедиции он обретет себя. Такой же сверток она дала Хуану. Кирилу вдруг захотелось шоколаду, и не смотря на совет Хуана не опаздывать к времени отправки, друзья зашли в гости к вчерашним дружелюбным индейцам. Там Кирил вспомнил свой сон приснившийся ему ночью. Он выходил из своей редакции в день отъезда и увидел черную кошку. Очень странно, ведь Кирил не испугался. Он подошел и взял эту кошку на руки. Это был котенок. Такого удовольствия Кирил не ощущал никогда. Облегчение и желание поскорее завести себе черного кота. Назвать его, может быть, блек и никогда больше не бояться.  Экспедиция уже отправилась, но Кирила это не тревожило. Компаньоны нагнали групу довольно скоро.
Подойдя к мосту, Кирил вспомнил о грибах. И решив, что было бы интересно что-то наговорить на диктофон о раскопках  в таком состояние, съел их. Хуан сразу же последовал за ним.  Как-то странно вел себя Хуан. Он был молчалив и каждый раз как Кирил на него поворачивался, тот делал вид, что не рассматривает его с интересом.
- Хуан.
- Да, сеньор.
- Я же просил не называть меня так.
- С тех пор много воды утекло.
- Я не помню ничего, из-за чего бы ты мог бы называть меня «сеньор». Мне даже казалось, что мы подружились.
- Ты прав, Кирил. Мне бы понравилось называть тебя своим другом. Скажи, ты действительно не помнишь, что произошло ночью.
- Нет. Я же спрашивал вас об этом, но вы с Марией не отвечали.
- Мария предупреждала, что ты не будешь помнить и просила не говорить об этом.
- Да ладно тебе. Скажи хоть в общих чертах. Может, я извергал пламя или двигал предметы, не прикасаясь? Эй, а может  я умею читать мысли, а ты мне не говоришь. )
- ха-ха-ха. Ну, ты и придумал. Ладно. В общих чертах. Ты говорил на древнем местном диалекте. Я почти ничего не понял.
- А о чем я говорил.
- Ну, нет, этого я не скажу. Мария очень умная женщина. Она сказала, что очень скоро ты сам все поймешь.
- Ты ведь не первый раз пробовал эти грибы.
- Да.
- Раскажи о них.
-Да тут в общем расказывать не чего. Издавна используются для общения с богами и духами. После прихода христианства, считается, что теонанакатль вырос там, где пролилась Христова кровь или его слюна. Таким образом он с нами общается.
- Вот это да. Послушай, а почему ты съел свои грибы сразу же после меня?
- Мария сказала, чтобы я съел грибы вместе с тобой. Я к ней постоянно прислушиваюсь.
Происходящее вокруг не удивляло Кирила. До Захоронения было два часа езды. Все это время Кирил с большим любопытством рассматривал джунгли. Удивительно. Все живое. Все листики, все цветочки и даже облака на небе общались с ним. Кирил думал, как это раньше он этого не замечал? В пыльной суете большого города он забыл о красоте настоящего мира. Кирил просто наслаждался видом вокруг него и удивлялся, зачем кто-то едет по этим замечательным джунглям по другой  причине. Добравшись до места раскопок, Кирил полностью потерял к ним интерес. Он теперь просто не мог понять, зачем люди раскапывают мертвых. Они же умерли. Они ничего не расскажут вам о смерти. Вокруг столько жизни. Смотрите, вон солнце, зачем вы лезете в землю.  Какие удивительные краски. Кирил нарезал круги по джунглям около раскопок. Его каждые десять минут звали, и он приходил. Джон показывал ему разные предметы, в том числе и, как он считал, орудия самоубийств, но все-таки не смог вызвать интереса. Чего же хотел добиться Джон этими раскопками?  Откапывал бы он своих родителей? дедушек? прабабушек?  детей? Бенджамина Франклина? Иисуса? Хватило бы ему силы воли посмотреть на свой разлагающийся труп?  Должно быть, это горе для местных. Это же их предки…….. или, по крайней мере, их герои. В любом случае их нельзя трогать. Экспедиция должна сворачиваться. Блядь, да эти отмороженные местные индейцы просто перережут всех под покровом ночи. А может, оно и правильно. « Индейцы и их большие топоры. Раскопки бесполезных мертвых. Красота этого мира в листке. Жизнь пока не нагрянет смерть. Смерть при жизни. И жизнь после смерти»,- образы сменяли друг друга необычно быстро, каждый раз вызывая серию вспомогательных образов. Самое интересное, что Кирил все понимал. Ему казалось, что он может думать гораздо быстрее. А может, ему не казалось? Забравшись поглубже в джунгли, Кирил почувствовал толчки. Сила толчков постепенно увеличилась. Теперь было тяжело просто стоять на земле, не то что куда-то идти. А еще приходилось смотреть  за постоянно падающими деревьями. Землетрясение длилось около десяти минут, потом все стихло. Кирил услышал чьи-то быстрые шаги и спрятался за кустами. Он сам не знал, почему он прячется, просто так было необходимо. Все нормально. Это Хуан. Хуан был очень рад видеть, что Кирил в добром здравии. Но Кирил не обращал внимания. Он смотрел на джунгли и, словно видел сон. Это действительно были джунгли из его сна. А впереди….да, та самая каменная платформа. Добравшись до нее, Кирил подумал, что неплохо бы было построить на этой платформе хижину, ведь от землетрясения платформа даже не накренилась. И пока он думал, с противоположной стороны платформы вышли трое. Двое выглядели как европейцы, а третий был азиатом. Ощущение беспамятства вернулось к Кириллу, и он заговорил на той самой тарабарщине. По выражению лиц было видно, что все его понимают. Затем пошел неожиданный для этого времени года дождь. Радость переполняла Кирила, ведь он впервые за столько лет был дома.
Из-за землетрясения захоронение полностью ушло под землю, Джон Лайвен сломал ногу и завязал заниматься раскопками в Южной Америке, проходимость в джунглях стала просто ужасной благодаря большим попадавшим деревьям, а жители Гватемалы и Мексики из-за вновь пропавших людей стали еще больше опасаться этих мест. Такая вот мистика.
Через неделю  кто-то связался с Дмитрием Олеговичем и сообщил, что Кирил и Хуан пропали в джунглях во время землетрясения и, что искать их, наверное, нет никакого смысла. По крайней мере, никто этого делать не собирался. Лиля, узнав это, восприняла все очень болезненно. Она сожалела не столько о пропавшем Кириле, сколько о том, что не сумела удержать его накануне двухлетнего юбилея. Где-то через год у нее был шанс снова влюбиться, но, цепляясь за воспоминания о Кириле, она решила, что не может сейчас ни с кем встречаться. Еще через год она умерла от передозировки снотворного. Ее психиатр утверждал, что это, скорее была случайность, нежели самоубийство. Все-таки она ходила на его психоаналитические сеансы все эти два года. Он так же утверждал, что Лиля делала значительные успехи. Жаль, но она никогда не верила в судьбу. А иногда все, что нужно – верить.

От автора:
Этот расказ посвящается тем безумным ублюдкам, кои просто текут по течению. Ведь,  просто удерживаясь на плаву, ты никогда не потонешь раньше, чем нужно.
Есть в мире вещи, которые нельзя объяснить. Мне жалко тех убогих, которые пытаются это сделать. Перед тем как объяснять, попытайтесь хотя бы понять.
Хочу сказать спасибо всем тем, кто помог мне писать расказ. Ведь обычного таланта иногда не хватает. Загадочный свет – Гонзо.
RES IPSA LOQUITOR.